Началась настоящая русская громкая и непонятная бестолочь. Розовый, белокурый, миловидный Толпыгин играл на пианино сегидилью из «Кармен», а Ванька-Встанька плясал под нее камаринского мужика. Подняв кверху узкие плечи, весь искособочившись, растопырив пальцы опущенных вниз рук, он затейливо перебирал на месте длинными, тонкими ногами, потом вдруг пронзительно ухал, вскидывался и выкрикивал в такт своей
дикой пляски...
Острый, как нож, смех; продолжительные, жалобные вопли; кривые полеты, как у летучей мыши, странная,
дикая пляска при багровом свете факелов, кутающих свои кривые огненные языки в красных облаках дыма; человеческая кровь и мертвые белые головы с черными бородами…
Неточные совпадения
Среди
диких криков, безумных цыганских песен и
плясок мы подымем заздравный бокал и поздравим обожаемую женщину с ее новым счастьем, а затем — тут же, у ног ее, размозжим перед нею наш череп и казним нашу жизнь!
Вместе с министерством Голицына пали масонство, библейские общества, лютеранский пиетизм, которые в лице Магницкого в Казани и Рунича в Петербурге дошли до безграничной уродливости, до
диких преследований, до судорожных
плясок, до состояния кликуш и бог знает каких чудес.
Наш разговор и мои размышления были прерваны появившейся ватагой пьяных бурлаков, которая валила к конторе с песнями и
пляской,
диким гиканьем и присвистом.
Около кабака народ стоял стеной; звуки гармоники и треньканье балалаек перемешивались с пьяным говором, топотом отчаянной
пляски и
дикой пьяной песней, в которой ничего не разберешь.
И вспомнилась тогдашняя весенняя луна с ее надземным покоем, ровный шум ручья, бегущего к далекому морю, готовый к
пляске Колесников в его тогдашней
дикой и сумасшедшей красоте.
С толпой безумною не стану
Я
пляску дикую плясать
И золоченому болвану,
Поддавшись гнусному обману,
Не стану ладан воскурять.
Я не поверю рукожатьям
Мне яму роющих друзей;
Я не отдам себя объятьям
Надменных наглостью своей
Прелестниц…
Нет, лучше пасть, как дуб в ненастье,
Чтоб камышом остаться жить,
Чтобы потом считать за счастье —
Для франта тросточкой служить.
Как часто, пёстрою толпою окружён,
Когда передо мной, как будто бы сквозь сон,
При шуме музыки и
пляски,
При
диком шёпоте затверженных речей,
Мелькают образы бездушные людей,
Приличьем стянутые маски...
«Ага! — мысленно торжествую я, — что, нравится
пляска дикарки-княжны? Той самой
дикой горянки, над которой все вы только что смеялись!.. Жаль только, что у меня нет кавалера под стать» — и я оглядываю круг гостей.
Бешеная скачка, изуверное круженье, прыжки,
пляска, топот ногами,
дикие вопли и завыванья мужчин, исступленный визг женщин, неистовый рев дьякона, бессмысленные крики юрода казались ей необычными, странными и возбуждали сомненья в святости виденного и слышанного.
Но наступал таинственный, священный, великий час — и умерший бог воскресал. В
диких оргиях, в экстатических
плясках люди приветствовали возвращение жизнедателя-бога, возрождение поникшей жизни, благовествование о великом единстве всего сущего. «Жив Господь-Адонаи, Господь воскрес! Будьте утешены вы, благочестивые! Бог избавлен от смерти!»
Жуткая тьма ночи,
дикая музыка, бешеная
пляска и кружение, — может быть, еще вино и гашиш, — зажигали душу пьяным безумием.
Воины испустили
дикий крик и завертелись вокруг костра в бешеной
пляске. А когда они остановились, чуть не падая от усталости, то внезапно увидели большую птицу с девочкой на ее спине.
Движение в поднятой зверями пыли и подскоки человека, крутящегося в общей
пляске, обратились наконец в какое-то наваждение, приковывая неотводно глаза зрителей к кругу, откуда раздавались
дикие звуки и виднелось мелькание то красного, то бурых пятен.
Окончив эти дела, Асархадон, чувствуя себя Лаилиэм, выезжает в горы на охоту за
дикими ослами. Охота удачна. Он сам убивает двух ослов и, возвратившись домой, пирует с своими друзьями, глядя на
пляску невольниц.
И все так же завивались и плясали рыжие волосинки, и
диким глумлением отзывалась эта нелепо веселая, залихватская
пляска вокруг бледного помертвелого лица.